Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины?
Вахта памяти.
Мы приехали в районный центр Смоленской области, город Сычовка. А ехали мы с определенным заданием: сделать фоторепортаж и видеозарисовку по поводу заложения камня в часовню Божьей Матери «Взыскание погибших». Ну что там можно снять? Придут священники, придут люди, администрация, чиновники и будет ритуал освящения строительства маленькой часовни Божьей Матери. Мы тогда даже не знали, как эта часовня называется. Мы даже не думали, что ее название «Взыскание погибших» станет для нас столь символичным и неожиданным, что после поездки мы еще долгое время не могли очнуться от того поразительного события, которое нам удалось прочувствовать и созерцать.
Дело в том, что в этих краях проходила линия фронта, и бойцы Советской Армии отчаянно отстаивали эту самую линию, в этих местах шли тяжелейшие бои, так как до Москвы оставалось каких-нибудь 250 км, и пропустить врага к столице было невозможно.
Сколько там полегло солдат и офицеров, думаю, что до сих пор не знает толком никто.
Мария Карпинская, администрация Сычевки, Белоконев Сергей Юрьевич, Пугачев Василий Владимирович
Но то, что солдаты и офицеры, что сражались здесь в боях с немецкими захватчиками, были со всех уголков Советского Союза, было нам ясно всем.
Мария Карпинская, администрация Сычевки, Белоконев Сергей Юрьевич
И когда мы приехали в районный центр Сычевка, нас сначала повезли в место, которое называлось «Вахта памяти».
администрация Сычевки, Пугачев Василий Владимирович
Я тогда толком не понимала, что за вахта такая. Грязная дорога, по которой может проехать только джип.
Мария Карпинская, администрация Сычевки, Белоконев Сергей Юрьевич
Мы остановились в чистом поле, у дороги.
администрация Сычевки, Белоконев Сергей Юрьевич
Нашей команде объяснили, что сама «Вахта памяти» находится в полутора километрах от этого места.
Мария Карпинская, Белоконев Сергей Юрьевич
Но пройти туда можно только пешком или на тракторе.
В это время подошли молодые ребята, одетые в воинские защитные костюмы. Им было от 16 до 23 лет, не более. Мне объяснили, что приехали 44 отряда молодых парней и девчонок, чтобы выкапывать погибших воинов, тех, кого не успели перезахоронить в годы мирные, кого не нашли близкие и родные.
Я не знаю, как ребята определяли, где следует копать, но копают они лопатой, не применяя никаких иных средств и техники. И говорят, что выкопали более 700 воинов. Не погребенных, потерянных и находят вещи солдат и уже откликаются их родственники. Еще копать опасно: можно напороться на снаряд или мину. Но ребята копают, и делают это совершенно бескорыстно!!! Заметьте, в наше время прибылей и алчности, погони за деньгами и корысти, эти ребята работают день и ночь просто так, по велению своего сердца.
Я сразу почувствовала, что подошедшие к нам парни были иными, они отличались от всех тех, с кем мы приехали на место памяти. Что-то было в их глазах такое, что становилось невероятно больно, и будто сама война и смерть смотрела на тебя через эти юные, но такие зрелые лики и глаза. Действительно, это были не лица, это были лики. Я вспомнила военные фото старого времени, и мне показалось, что у этих ребят советские лица, лица солдат, советских солдат. Таких лиц уже нет среди молодежи. А оказалось, что есть.
И первый мой вопрос был о смерти. Молодой парень сказал, что они действительно имеют дело со смертью. И что эта работа пробуждает их глубинную память.
Я была потрясена.
А потом мы приехали снимать мероприятие закладки часовни.
С одной стороны стояли люди с администрации, чиновники, священники. За их спиной стоял танк, который устремил свой ствол прямо в небо.
С другой стороны стояли молодые копатели, одетые в защитную одежду солдат, по двум сторонам жители Сычовки и приглашенные гости.
Первым делом я подошла к ребятам и девушкам, тем, что занимались выкапыванием погибших воинов.
Меня притянули их глаза, которые я увидела не только на «Вахте памяти», но и в администрации района, куда эти дети, по-другому не скажешь, эти очень взрослые подростки были приглашены.
Они строго смотрели в каждого и мимо каждого, куда-то вдаль, это были глаза самой ВЕЧНОСТИ, ГЛАЗА СОВЕСТИ МИРА.
Особенно поразила меня рыженькая девчушка с косичками, совсем юная. Но глаза у нее были невероятные. Выражение лица, лоб и сам лик с большими немигающими глазами говорил мне, что она познала смерть, она видела ее в глаза. Я очень ждала момента, чтобы подойти к этой девушке и спросить ее, спросить их.
О чем? Я тогда еще не знала. Но желание подойти, постоять и о чем-то спросить, было неимоверное.
Я уже не помню, каков был первый вопрос и кому, но помню их не очень большое желание отвечать, ведь для них мы были тем самым телевидением, которому наплевать на души, подавай жареное.
И тогда я стала объяснять ребятам, что мы хотим сделать фильм о войне, и уже решили одну его часть назвать – «Ты помнишь, Алеша, дороги смоленщины».
И тут один юноша отвечает мне, что он очень хорошо помнит все эти дороги. Я вздрогнула, спросила его имя, и он ответил, что его зовут Алеша.
Завеса сознания открылась, и ребята и рыжая девочка стали мне рассказывать о себе. И то, что я узнала, повергло меня в боль, шок и восторг одновременно. Они говорили мне о том, что раскапывали самих себя, что умершие солдаты, офицеры и санитарки, которых они находили в земле, и есть их погибшие тела. И что они воскресли, снова живы, и пришли сюда вновь на землю, чтобы что-то такое сделать, очень нужное и важное для людей.
Они, все до единого, эти погибшие герои войны живы и переродились в этих мальчиков и девочек.
И я все поняла и стала видеть прямо здесь, у часовни, войну и солдат и наступающих немцев и полицаев и эсесовцев.
Война, Великая Отечественная война продолжается в нашем прошлом, значит, может, в какой-то момент перейти в наше настоящее.
Только биться будут другим, более страшным оружием. Я ощутила все это своим существом и испугалась. Но потом посмотрела на лики солдат и офицеров, а они прямо были видны, вот этот юноша был офицером, а эти были солдатами.
Потом посмотрела на мою любимую рыженькую медсестру, на еще одну девчушечку с большими испуганными глазами вечности и самой матери Земли, и поняла, зачем эти, теперь вечно живые, воскрешенные воины пришли сюда. И зазвучала песня:
..."Слушайте, слушайте:
Гудит со всех сторон –
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон,
Колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь!"
Они восстали, чтобы остановить приближающуюся войну.
И почему то пришли слова из библии, слова Иисуса: «Оставьте мертвым хоронить мертвых».
И я осознала, что мы и есть самые настоящие мертвые, а эти мальчики и девочки уже навечно живые. И они смогут остановить войну в прошлом как-то своими действиями, тем, что они, находя свои собственные останки, они этими действиями останавливают войну, которая может случиться в будущем.
Мне хотелось плакать, но минута была торжественная - закладывали гильзу и освящали часовню Божьей Матери «Взыскание погибших», и в этот момент я осознала, что Божья Матерь взыскивала не живых, которые воскресли, она взыскивала тех, кому еще предстоит открыть свою память и совесть, и задать себе страшный вопрос: а ты, кем ты был в эту Великую Отечественную войну?
Очень не хотелось бы оказаться фашистом или полицаем, или эсесовцем. Хотелось бы быть в числе погибших героев солдат. И потому я сама себя спросила: что ты делала бы в этой войне? И ответ пришел, как радость: я воевала бы за родину и погибла в бою, встретив смерть в лицо.
А ты, читающий эти строки, смотрящий в глаза этих ребят, в глаза вечности и совести вселенской, что ты делал в этой войне???
Ответ ждет тебя где-то в глубине твоего сердца и придется каждому ответить, каждому ныне живущему, чтобы не быть среди мертвых и погибших, но стать в один ряд с этими живыми русскими человеками.
И некто, среди ребят по имени Василий, сказал мне: «Восстаньте, русские и станьте с живыми». И те, кто имели уши, восстали.
Это жертвы ожили из пепла, и восстали вновь.
Мария Карпинская
23 января 2013.
|
